Воображаемое

В младшем возрасте было всё наоборот: смысл человеческих отношений и речей был лишь фоном для созерцания предметов и явлений. Лес, часы, семейный гость, море за соснами, адъютант его превосходительства, стеклянная пуговица, мамино платье, лошадка, узор на шторе, шиповник у крыльца, отсветы заката на обоях одним своим существованием вызывали и впечатления, и переживания, и размышления.

Мой четвероюродный брат, после того, как мы посмотрели фильм про трех мушкетеров (старый французский), предложил поиграть и без труда уговорил меня взять роль отрицательного персонажа (миледи). Будучи на год старше, он, вероятно, уже разбирался в сюжете.

Я читала постоянно. Сюжет был важен, но несравненной силой воздействия обладали описания – природы, погоды, людей, настроений. В младшем возрасте достаточно небольшой основы для созидательного воображения, и не столь важно, что хотел сказать автор.

Недавно мне вдруг захотелось перечесть одну из книг, которая мне очень нравилась – я прочла её не раз – но мне не принадлежала. Не помня автора, я с трудом отыскала её букинистический вариант на Озоне. И вот, я вижу знакомый текст и картинки, но исчезло былое очарование. Сюжет кажется смазанным, а слова остаются словами – исчезли картины, видения, запахи, хруст веток под ногами, солнечные блики на стволах деревьев.

К счастью для меня, я редко испытываю разочарование, перечитывая книги. Я вижу, что в иных некогда воображённых мирах всё остается по-прежнему, или изменяется немногое. А в иных книгах лишь со временем всё встает на свои места, где небольшое и точное описание шума листвы и света за окном – предвестник неотвратимой ясности в человеческих отношениях.

Лола Кретова